Хичкоком трудно удивить, но еще труднее ему не удивиться. Даже сегодня, когда кинематограф и телевидение ставят во главу угла «крепкую историю», когда продюсеры сбивают ноги в поисках «острого сюжета», когда в очередной раз обостряется дискуссия о спойлерах, его фильмы и сюжеты продолжают сбивать с толку. Его кинематограф конкурентоспособен, ни в чем не устарел. Наверно, именно этим объясняется то, как тихо отмечают 120‑летие мастера в августе 2019‑го. Память о Хичкоке не нуждается в реанимации и обновлении. Не требует пояснений. Язык Хичкока, его грамматика, его синтаксис, его умение расставлять знаки препинания в кинотексте вросли в современное кино. Без них кинематограф невозможен. Едва ли найдется автор столь же актуальный (даже спустя сорок лет после смерти) и одновременно столь же закрытый.

Сокровенная герметичность Хичкока волнует, и пока этот саспенс не выветрился, он не будет требовать рационального «открывания» — как не требуют его и хичкоковские «макгаффины». Готовя этот номер, мы и не ставили себе задачи подобрать к Хичкоку ключ, предложить новый контекст. Напротив, нам казалось важным дать образ другого Хичкока, на которого редко обращают внимание, с ходу углубляясь в анализ его фильмов, — человека, начинавшего с публикации дешевых рассказиков, изучившего изнанку кинопроизводства, удачно женившегося на умной женщине, непонятого у себя на родине, придумавшего себя, как придумывают рекламную кампанию, подкупившего своим «проектом» критиков «новой волны». Снискавшего успех на телевидении и рухнувшего с пьедестала в конце 1960‑х одновременно с полномасштабным обновлением кино. Конечно, мы не могли обойти стороной Хичкока‑новатора, Хичкока‑диктатора, Хичкока‑провокатора, но постарались не давать простых ответов на сложные вопросы.

Кто вы, мистер Хичкок? Этот вопрос остается открытым. Полагаем, у каждого читателя будет своя версия ответа. Большая часть номера — переводы, но не исследований, посвященных Хичкоку (в них нет недостатка), а актуальной критики своего времени, иногда даже рекламных отзывов из газет и журналов, выходивших одновременно с фильмами. Игривые статьи самого Хича, любившего обращаться к зрителям через прессу, репортажи со съемочной площадки, суетливые заметки индустриальных журналистов, имена которых уже канули в вечность, горячие похвалы французских интеллектуалов — все это призвано дать если не объемную картину восприятия Хичкока современниками, то как минимум четкий абрис — вроде того, что сам автор оставлял своим поклонникам в качестве автографа. Детали — опираясь на собственные мотивы и страхи — пусть дорисует ваше воображение. Кажется, такой подход оценил бы и наш герой. Ведь в его фильмах реальность так часто оказывалась плодом фантазии.