Описание
Если представить себе современный мегаполис, такой, как Москва, в пространственно-временной развертке, легко увидеть, как по мере его разрастания от центра к окраинам постепенно исчезает проявление творческой воли, словно вымываемое беспощадной центробежной силой из городской среды. Новые типовые районы, массово возникающие на границах города, чаще всего лишены какой-либо сверхидеи и проектируются исходя из максимальной утилитарности. Наблюдая за повседневностью этих пространств, я выхватываю из настоящего значимые кусочки реальности и разрозненные детали, чтобы затем сложить их воедино и получить картину воображаемого будущего.
В этом сконструированном мире жилое пространство пропитано пустотой, а вещи, окружающие человека, не нуждаются более в поэтике и живых прикосновениях. В своем желании быть приобретенными они лишь эволюционируют подобно цветам, которые сформировали причудливую внешность для привлечения опыляющих их насекомых. Вся машинерия быта достигает тут высшей ступени своего развития, сделав человека лишь необходимой деталью в гигантской структуре заботы и безмятежности.
Но этот обретенный антисептический рай пронизан тоской и тревожной чувственностью, а люди, добровольно заключенные в нем, окружены немым эхом опасности другого мира, для описания которой нет языка.
В этом сконструированном мире жилое пространство пропитано пустотой, а вещи, окружающие человека, не нуждаются более в поэтике и живых прикосновениях. В своем желании быть приобретенными они лишь эволюционируют подобно цветам, которые сформировали причудливую внешность для привлечения опыляющих их насекомых. Вся машинерия быта достигает тут высшей ступени своего развития, сделав человека лишь необходимой деталью в гигантской структуре заботы и безмятежности.
Но этот обретенный антисептический рай пронизан тоской и тревожной чувственностью, а люди, добровольно заключенные в нем, окружены немым эхом опасности другого мира, для описания которой нет языка.