Описание

Выпуск о «дизайн-коде» – отражение дискуссии о возможности введения подробного регламента для вновь возводимых сооружений в Петербурге. «Проект Балтия» провел серию обсуждений с участием российских и зарубежных специалистов; мнения pro et contra инициативы представлены на с. 33–48. В итоге журнал получился более петербургоцентричным, чем обычно, однако сама проблематика выходит далеко за пределы города и региона.
История применения дизайн-кода говорит нам, что этот инструмент используется, в первую очередь, когда есть срочная необходимость застроить обширное пустое пространство. Пустота, вызывающая у общества horror vacui, возникает, если исчезает историческая застройка. Дизайн-код был введен в Лондоне после пожара 1666 года, то же произошло после исчезновения стены в Берлине в 1990-х. Петр I при создании новой столицы во время Северной войны также ввел своего рода дизайн-код, требуя, например, каменного строительства. Сегодня мы вновь говорим о жестком регламенте, но уже по иным причинам. Вероятно, речь идет о зиянии, имеющем скорее ментальный, чем пространственный характер. Впрочем, тема является частью более широкого обсуждения проблематики регулятивных механизмов в функционировании современных городов во всем мире (с. 30). Необходимость следования регламентациям позволяет спрогнозировать результат проектирования и строительства и избежать ошибок. К сожалению, в рамках обычной архитектурной практики поиск твердого основания в виде системы параметров происходит не всегда. Тем не менее в отдельном сегменте издания (с. 49) мы собрали ряд «случаев», в которых бюро Балтийского региона сознательно стремятся найти общий язык с историческим окружением либо, проектируя крупный район в субурбии, предлагают собственный код – с целью разнообразить и упорядочить визуальную среду.

Один из приводимых нами «случаев» – колледж в Нарве – совмещает два контрастных кода. В ситуации послевоенной и постсоветской «пустоты» архитекторы создают призрак фасада здания, стоявшего некогда на этом месте, однако другие части постройки решают иначе – в духе «голландизма». Сконденсированность двух языков в одном сооружении – редкость, но в градостроительном смысле – наша каждодневная реальность. В Петербурге вопрос параллельного существования исторического ядра и новых районов, вопрос несовместимости их кодов стоит необыкновенно остро (см. об этом в интервью с Сергеем Чобаном на с. 34 и с Михаилом Мамошиным на с. 39). Лишнее доказательство тому – победа радикаль­ного традиционализма на последнем крупном конкурсе в центре (с. 12), произошедшая на фоне продолжающегося строительства другого символического объекта – глобалистской башни «Лахта-центр» на периферии. Одновременное применение абсолютно противоположных кодов на одном дискурсивном поле городской идентичности свидетельствует о конфликт­е, равно как и о том, что постмодернистский способ снятия противоречий через их валоризацию более не эффективен. Нам представляется, что адекватный дизайн-код помог бы остановить рискованное раздвоение. На что же следует ориентироваться при выработке нового регламента?

Некоторые участники наших дискуссий отмечали созвучность терминов «дизайн-» и «дресс-код», почему-то видя здесь нечто негативное (с. 42). Однако дресс-код появляется именно тогда, когда нужно, чтобы гости не забывали о необходимости выглядеть прилично. Очевидно, того же требует и Петербург.

Содержание